Яростное солнце освещало безжалостным светом Императорский дворец. На широком балконе, выходящем на прекрасный зеленый парк, стоял маленький столик и два золоченых кресла. На столике — оплетенная старинная бутыль, а в креслах — двое мужчин.

— Хорошо, согласен. ЕСЛИ кочевники хотя бы на сутки захватят столицу Стигии, я смогу разнести храм змеепоклонников и уничтожить Глаз Сета. Только, Император, предлагаю поменять «если» на «когда».

— Каким образом? — собеседник смотрел на солнце сквозь черно-красное вино в своем бокале, — Я не могу послать ни войска, ни флот.

— А вот слушай. Допустим, некий предприимчивый купец из нейтрального баронства сумеет провести свой караван через территорию орков и Пустынные Земли целым и невредимым. Несколько десятков тысяч наконечников для стрел, пару сотен одноразовых свитков боевых заклинаний. Да еще точную карту Стигии. С подробным обозначением колодцев, перевалов, и так далее. Поможет такой товар степнякам одолеть пехоту и жрецов?

— Сто тысяч наконечников, — заработала мысль Императора. — Допустим, найдется такой купец и опытный проводник. Но! Чем смогут расплатиться кочевники? У них ведь ничего нет. А их лошади нас не интересуют. Кроме того, они могут просто разграбить караван и вырезать моих… нет, Аррских купцов и охранников.

— Эти детали решай сам. Кроме того, есть у меня кой-какие знакомства среди морских колдунов на Крумте. С того раза, — ярл глянул на собеседника, тот понимающе кивнул.

— Скажем, галеры жрецов попадут в жесточайший шторм, и Стигия останется на время без флота и не сможет маневрировать силами на побережье. Тут-то кочевники и нанесут решающий удар.

Император сосредоточенно думал. — Формально мы остаемся в стороне. Кроме того, вожди степняков хитры и коварны, но отнюдь не глупы. С ними можно будет столковаться. Ну, а если в суматохе при разграблении города пострадает и Храм Сета, все будет шито-крыто.

Он встал, зашел в кабинет, склонился над шаром связи.

— Альфонсио! Через час собери мне Бертрана, Орка и… — он хитро помотрел на ярла, — Барамона из Гильдии Купцов.

После очередного пикантного анекдота из дворцовой жизни Айне только стонала от смеха, держась за живот.

— Ваше Величество, пощадите! — утирала слезы Аэлирне. — Герцог охмурял пажа, которого вы переодели фрейлиной!

— Давайте так — донья Эстрелла, и никаких величеств, когда наедине! — назидательно погрозила пальцем сидящая на пуфиках Императрица.

— Все, что угодно, только дайте отдышаться! — Айне бухнулась перед ней на колени, сотрясаясь от хохота. — Пощады! Такого мне даже ярл не рассказывал…

— Кстати, что там у вас с ярлом? Какой-то он задумчивый стал, — попросила донья Эстрелла, когда все немного успокоились.

— Ох, тут все так непросто, — вздохнула Айне и посерьезнела.

— Ну-ка, девочки, признавайтесь во всех грехах, — придвинулась поближе Императрица, — Может, чего присоветую.

Так и зародился коварнейший заговор против ярла Valle.

— А почему бы и нет? — сама себя спросила Айне, — Мам, как ты к нему относишься?

— Если бы не ваши странные отношения — с удовольствием бы добавила к своей коллекции драгоценностей, — Аэлирне тонко улыбнулась.

— И — не помешало бы, что он некромант? — спросила донья Эстрелла, — Вы ведь знаете, у меня нет Дара и я не разбираюсь в магии.

— У меня не такая сильная аллергия на черную магию, как у дочери, к тому же я опытная волшебница. А Айне только предстоит учиться.

— Все, я согласна попробовать, — хлопнула по подушке Айне. — Донья Эстрелла, а не сбежать ли нам из дворца к мэтру Рубини? Я уже в предвкушении. Если он с нами сделал чудо, посмотрим, справится ли он с такой красавицей!

Она так умоляюще помотрела на Императрицу, что та улыбнулась.

— Сбежать из дворца? Милочки, да я бы со всей душой. Детям еще два часа положено спать, но… Императрице сбегать из дворца… За мной же увяжется полсотни камеристок и полк охраны!

— Ну, я бы могла изменить внешность, — Аэлирне лукаво склонила набок голову и критически оглядела Императрицу. — И выйдем мы с какой-нибудь фрейлиной. У Айне — лук, я волшебница, так что бояться некого.

— А если еще сделать дорожку… вот тут… — шепнула она в августейшее ушко и показала, где.

— Лапочка! Давай быстрее! — донья Эстрелла в возбуждении захлопала в ладоши, — Давненько я не бросалась в авантюры!

Спустя минуту две красотки дану в сопровождении фрейлины выплыли из будуара и, шурша юбками, двинулись в сторону выхода.

Маэстро Рубини едва не хватил удар, когда придворная дама вдруг оказалась САМОЙ Императрицей!!!

Когда три сногсшибательные красавицы вернулись во дворец, там творилось форменное светопреставление. Во все стороны носились слуги и толпы придворных. Перерывали все. На каждой развилке коридоров стояли хмурые гвардейцы с саблями наголо.

В покоях императрицы обнаружился начальник охраны, уже закованный в цепи. Он стоял на коленях и рыдал перед суровым Императором; клялся, что ума не приложит, как похитили государыню.

— А, вот и вы, дамы. — обратился к ним встревоженный не на шутку правитель. Он был с мечом в руке, и кончик этого меча застыл у горла несчастного начальника охраны. Рядом стоял ярл и тоже жаждал крови.

— Не подскажете ли, где моя супруга? И, кстати, кто эта прекрасная…

Он подошел, долго смотрел. Заметив в своей руке оружие, отшвырнул его в сторону. Затем стал на одно колено и взял жену за руку.

— Извините, — бросил остальным, — и бережно перецеловал каждый пальчик, непритворно ласково касаясь губами.

Ярл сделал знак удалиться охране и придворным, подхватил под руки обеих дану и тоже вышел, Знаком закрыв за собой дверь.

— Ну, девоньки, такого от вас не ожидал! Я уже собирался применять свое черное искусство, чтобы найти след. А Император был готов поубивать всех и каждого.

— Ну ладно Айне, она еще дите в некоторых отношениях. К тому же она как мой вассал — под моей защитой. Но вы, мэм!